Мы все осиротели. Ушел директор Второй школы, которую мы окончили давным-давно. Вряд ли мы много о нем думали в прошедшие с тех пор десятилетия.

Мне пришлось встретиться с ним по служебной необходимости — для разговора, который опубликовали в журнале в рубрике "How I Did It". И только тогда я почувствовала, что у этого человека, как и у наших родителей, был в отношении нас ЗАМЫСЕЛ — точнее, даже два.

Первый — в том, что способных детей надо собирать вместе и напрягать так, чтобы последующая учеба в университете была для них посильной. Иногда даже слишком посильной — думаю я теперь, сомневаясь, что такое интеллектуальное и физическое напряжение — правильная стратегия воспитания подростков.

Второй — что колесо истории должно было прокатиться прямо по нам, школьникам. Он знал, что рано или поздно его школу прихлопнут, и гордился тем, что продержался целых 15 лет.

В одном заведении были собраны и ярые коммунисты, и известные диссиденты. Он прекрасно знал, что первые пишут доносы, а вторые рано или поздно покинут страну, поставив школу под сильнейший удар. Эта война миров пришлась на наш выпускной год и кого-то привела ряды ярых антисоветчиков. А кто-то пошел по карьерной лестнице дорогою отцов.

Сам шеф не считал, что граница добра и зла пролегает между коммунистами и беспартийными. Верил, что хороший учитель — тот, кто хорошо научает, и что в сложности мира школьник разберется сам.

В старости он излучал доброту и любовь, в молодости — был суровым, как само время.

Огромное спасибо за ссылку на видеозапись вечера памяти и презентацию фотографий Владимира Федоровича Овчинникова!

Вторая школа определила всю мою жизнь, как и многим ее ученикам.

Владимир Федорович был как будто над всеми в повседневном бурлении,

но именно он определил неповторимую атмосферу порядочности и веры в свои возможности.

Желаю всем доброго здоровья и устойчивости в нашем мире.

Ушел из жизни Владимир Федорович Овчинников, легендарный основатель московского Лицея «Вторая школа». Ушёл, полгода назад оставив свой пост. Тот самый пост, на котором «часовой есть лицо неприкосновенное». Один из последних Великих директоров, из школьных Демиургов шестидесятых. Из тех, для кого работа была не ступенькой в карьере, не зарплатой, не поводом раздуться от гордости – она была ежедневным кропотливым трудом, умственным и нравственным, по созданию наилучших условий для воспитания Человека. Не солдата, не патриота, не инженера, не механизатора, не что-там-еще-заказали-наверху – человека, думающей Личности, совестливой, сомневающейся и рефлексирующей, той, которую когда-то в определенных кругах уважительно называли Интеллигентным Человеком… Он был учителем истории, наверное – неслучайно; но прославился не на этом поприще; он, отказавшийся по соображениям обычной человеческой порядочности делать партийную карьеру и «принявший», как говорилось на тогдашнем «новоязе», обычную районную школу, встал у истоков того, что по праву считается выдающимся явлением в математическом образовании – Второй школы. Школы, учителей которой без преувеличения можно назвать Созвездием, учеников которой – Вселенной. «Я набираю хороших учителей и не мешаю им работать», — говорил он, искренне веря в то, что он и в самом деле делает только это. Какая простая и приятная работа, не правда ли? На самом деле, он был боец; солдат того призыва, о котором Окуджава писал: «Он в теплом окопе пристроиться смог на сытую должность стрелка». И те, кто понимали про тепло этого окопа и сытные харчи этой должности, ценили это звание превыше маршальского. Девятьсот лет назад философ сказал: «…Мы — карлики, взобравшиеся на плечи гигантов. Мы видим больше и дальше, чем они, не потому, что взгляд у нас острее и сами мы выше, но потому, что они подняли нас вверх и воздвигли на свою гигантскую высоту». Ушел один из Гигантов. Но пока живы те, кого он поднял, кого подняли те, кого он собрал, и сплотил, и повел за собой – не всё потеряно. Ничего не потеряно.

Сайт "Эхо Москвы", 10.11.2020

Во время обучения в школе я мало сталкивался с самим Владимиром Фёдоровичем. Для нас Владимир Фёдорович был получеловеком-полубогом, который создал уникальную школу, предназначенную далеко не только для воспитания хороших математиков. Дело вообще не в математике.

Эта школа изначально нацелена научить думать, и Овчинников приложил невероятные усилия, чтобы собрать талантливых, интересных, умеющих преподавать людей, которые могли бы нас научить думать. Думали выпускники Второй школы в самых разных направлениях, они не обязательно становились математиками или физиками.

На нас отрабатывали самые разные новые методики. Например, мы были первым потоком, которому преподавалась генетика. У нас были уникальные уроки литературы, на которых мы не следовали указаниям Министерства просвещения, а глубоко изучали некоторых писателей по выбору нашей учительницы.

У нас был уникальный физик Рудольф Карлович Бега, который одновременно читал лекции для всей страны по 4-му учебному каналу телевидения, человек с невероятным чувством юмора, человек, тонко чувствующий природу физики, умеющий заразить всех окружающих острым интересом к физике.

Из стен Второй школы выходили не только математики и физики, но и биологи, архитекторы, поэты. А еще эти думающие люди образовывали определенный диссидентский слой. Среди наиболее влиятельных в этом направлении преподавателей был знаменитый поэт и правозащитник Анатолий Якобсон.

Диссидентов преследовали и высылали из страны, ведь они угрожали его псевдостабильности. В вольнодумстве обвинили и Владимира Фёдоровича, когда разгромили школу в 1971 году. Низкий поклон этому человеку. Мир праху его. Он прожил большую жизнь, которой можно только позавидовать.

Михаил Митропольский, выпускник 1967 г., 11В

Школа больше никогда не будет прежней... В связи с этим ужасным событием воспоминания накатили... 

6 класс. Линейка. Начинаю знакомиться с одноклассниками, общаться. И тут слово берет уже совсем не молодой мужчина. Начинает говорить про Вторую школу, про ее историю, традиции. И тут я начинаю понимать, что этого человека абсолютно все безгранично уважают и внимательно слушают каждое его слово. 

Как нетрудно догадаться, этим человеком был Владимир Фёдорович Овчинников. К стыду своему, на тот момент я знал о нем довольно мало, преимущественно от друзей с маткружка, но заочно очень его уважал и даже немного побаивался. 

И вот я стою на линейке. 1 сентября. Жарко на улице. А я в головном уборе - стою, терплю - снимать неудобно при всех. Тут Владимир Федорович завершает торжественную вступительную речь и неожиданно совершает рукой движение, как если бы у него была кепка на голове и он элегантно её снял, и при этом смотрит прямо на меня. 

Честно говоря, в тот момент мне хотелось провалиться под землю от внезапно накатившего стыда или потерять сознание от волнения, но я сдержался и просто снял шапку. Именно в этот момент, как ни странно, я понял, что наш директор, директор Лицея "Вторая школа" лучший, который может быть! 

8 класс. Стою, беседую с лучшим другом. И вдруг краем глаза замечаю проходящего мимо Владимира Фёдоровича. Медленно поворачиваюсь, степенно приветствую, получаю в ответ равноценное приветствие. При этом испытывая абсолютно схожие эмоции. 

Вот вроде бы два эпизода со схожей реакцией - однако почему именно такие эмоции? Потому что именно так и происходит, когда безмерно уважаешь человека. Ведь в самом деле, то, что сделал Владимир Федорович для школы - неоценимо! 

Каким же сильным телом и духом надо быть, чтобы выдерживать давление сверху, гонения 70-х и чистку учителей!? Однако Владимир Федорович выдержал. 

Я уверен, он знал - правда на его стороне. И он был абсолютно прав. 

Спасибо за всё то, что вы сделали для школы и её учеников. 

May your soul rest in peace.

Калита Даниил 9А