В. Ф. Овчинников,
директор 2-й школы 1957 – 1971 гг.

Второшкольникам 1992/93 уч. года

Меня просили рассказать вам, ученикам Лицея, который носит имя школы № 2, о том, что это была за школа, чем отличалась от других, и что из ее опыта может пригодиться сегодня как тем, кто учит, так и тем, кто учится. И, представьте, я оказался в затруднительном положении, потому что за 20 лет, минувших с тех пор, когда фактически прекратила существование 2‑я школа, жизнь изменилась настолько, что сравнивать тех учителей и тех учеников с нынешними едва ли возможно.

Вторая школа была своего рода заповедником сво­боды. В доме, где вы сегодня учитесь, разрешалось всё, что было строжайше запрещено в любом другом учебном заведении, как среднем, так и высшем. Можете ли вы вообразить, что среди обвинений, предъявленных руководству школы, было, например, чтение учениками "Литературной газеты"? Можете ли вы себе представить, что простое упоминание имени Солженицына или честный рассказ учителя о 30-х годах немедленно становились причиной запрета на профессию?

Вы живете в совершенно других обстоятельствах. И это большое счастье. Вашему директору, вашим учителям не требуется быть героями для того, чтобы вы читали, что хотите, рассуждали, о чем захотите, встречались в школьных стенах, с кем хотите.
В этом смысле вам гораздо легче. Но вместе с тем тогда, 20 лет назад, сам по себе воздух свободы означал так много, что делал школу притягательной и для учите­лей, и для учеников. Когда во 2-ю школу приходил Натан Эйдельман, он знал, что может без опаски произносить в ее стенах какие угодно крамольные речи, и Булат Окуджава, певший в вашем актовом зале свои запрещенные песни, был уверен, что не станет жертвой доноса.

Сегодня такой проблемы не существует. И, значит, из наследства, оставленного 2-й школой, надо взять совсем другие вещи. В первую очередь подлинную интеллигентность, царившую в отношениях учителей и учеников. Я имею в виду не только стиль этих отношений, исключавший самую возможность взаимных оскорблений, но более всего готовность и даже потребность отдавать, передавать приобретенные знания.
Так работала Вечерняя математическая школа, куда съезжались интересую­щиеся математикой ребята со всей Москвы, и препода­вали не только студенты МГУ, но и сами второшкольники. Неслучайно из их числа вы­шло немало педагогов, да и ваш теперешний директор П. В. Хмелинский предпочел именно эту стезю.

Но передавать можно только то, чем сам владеешь, что усвоил безупречно. И поэтому от души желаю вам учиться с таким же удовольствием, какое испытали почти все ученики 2-й школы.

Вспоминаю смешную историю. В те годы был праздничный день сталинской конституции 5-е декабря. Я жил в пришкольной квартире. И вот в 8:30 раздается звонок в дверь. Я еще, как говорится, в разобранном состоянии, но делать нечего – открываю. На пороге мальчик. Весь в снегу, переминается с ноги на ногу. "Извините, – говорит, – Владимир Федорович, но школа почему-то закрыта". Вы понимаете – он забыл, что праздник, что можно гулять, а не сидеть на уроках. Дай вам бог такой же забывчивости!