Интервью с Владимиром Федоровичем Овчинниковым о ВЗМШ,
телеканал Юго-Западного округа, ноябрь 2005
Как появилась ваша заочная школа? Раньше ВЗМШ называлась Всесоюзная заочная математическая школа, а теперь называется Всероссийская заочная многопредметная школа.
Заочная школа возникла в 1964 году, как раз в момент, когда в СССР были созданы 5 специализированных интернатов для одарённых детей на базе пяти крупнейших университетов, в том числе и МГУ. Тогда в школе занимался с детьми один из выдающихся мировых математиков, Израиль Моисеевич Гельфанд, сейчас он в штатах, ему уже за 85 лет, а тогда он был помоложе и успевал заниматься и научной деятельностью (в математике, в биологии), и преподавать в МГУ, и заниматься с нашими ребятами.
Однажды он зашёл ко мне и спросил, знаю ли я, что созданы такие интернаты, в том числе при МГУ, и считаю ли я, что их достаточно, чтобы охватить всех детей страны углублённым изучением математики на столько, на сколько они могут освоить. Я, естественно сказал, что интернатов можно бы и побольше, но это дорого, и детей приходится отрывать от семьи.
Тогда у него родилась идея заниматься с детьми, живущими где-то в деревне, в маленьком городке, как бы теперь выразились, дистанционно, то есть присылать им задания, которые они выполняли бы и присылали на проверку в Москву. Вот так возникла идея, с которой мы с Гельфандом пошли к тогдашнему ректору МГУ, академику И. Г. Петровскому, потому что он сам происходил из небольшого городка Брянской губернии, и понимал, как важно – иметь хороших учителей.
Эту идею мы обсудили в Министерстве Просвещения РСФСР с очень живым интересным человеком, замминистра М. П. Кашиным, и наша идея стала быстро обретать реальные черты. Была разработана вступительная работа для ребят старших классов. Она была напечатана, по-моему, в «Известиях», и осенью 1964 года кабинет декана мехмата, проф. Ефимова, был буквально завален мешками с письмами этих ребят, их было так много, что пришлось пригласить старшеклассников, студентов, они распечатывали эти мешки, и выяснилось, что очень много интересных писем пришло со всех концов СССР, особенно из Якутии почему-то, и с Сахалина, и с юга России, и с севера.
Наши расчёты, что в заочной школе будут тысячи полторы ребят из ближайших областей с треском лопнули, пришло больше 20 тысяч писем. Не все, конечно, справились с работой, и в дальнейшем отсев был большой, треть отсеивалась (кому-то оказалось не по зубам, кому-то показалось неинтересно, у кого-то сложилась судьба по-другому), но заочная школа сразу получилась большая. Возник вопрос о том, где взять много преподавателей?
Задания для поступающих были на уровне школьной программы или выше?
Чуть-чуть выше, но задание опиралось на базовую программу, нельзя же было дать что-то заоблачное. Задание было рассчитано на интерес, задачки были по-своему трудные, но интересные, их было «вкусно» решать.
Так возник вопрос: кто будет учить эти тысячи ребят, и тогда в вузах, в том числе в МГУ, практиковалась общественная работа студентов, студенты работали в частности в ДНД – добровольной народной дружине, они охраняли порядок вокруг университета, в общежитиях и проч. Ну, и студентов спросили в Комитете комсомола, что они предпочтут, работать преподавателями заочной школы или дежурить в ДНД?
Какая-то часть, имевщая интерес к работе со школьниками, так сказать, педагогическую жилку, пришли в качестве преподавателей, так появились в большом количестве преподаватели, которые не требовали зарплаты и даже не понимали, как можно брать деньги за эту работу.
Тогда в заочной школе было всего 5 штатных сотрудников, остальные были студенты, которые кроме того помогали составлять задания для ребят, тогда возникли интереснейшие учебные задания, которые до сих пор посылают школьникам, И. М. Гельфанд написал несколько интересных книжек для ВМШ, аспиранты, молодые учёные и студенты-старшекурсники занимались педагогической деятельностью и предлагали темы и задачи.
Так сложилась эта заочная школа. Потом целый ряд вузов, в основном педагогических, обратились к нам с просьбой создать филиалы, первым был Ивановский университет, потом в ряде других… И возникли 45 филиалов заочной школы. Потом появилась ещё одна интереснейшая форма, некоторые учителя, математики, узнав о заочной школе, написали нам с просьбой коллективно заниматься в этой школе.
Возникли группы «коллективный ученик», так они и сейчас называются, в которой группа ребят, любящих математику, решает задачи под руководством учителя математики, мы присылаем им задания, они собираются после уроков на заседание кружка, обсуждают, пишут совместную работу в общей тетради и присылают её нам на проверку.
Сначала занимались только 9- и 10-классники, потом, когда появилась 11-летка, появились и 11-классники, а сейчас математикой занимаются, начиная с 8 класса. Возникла проблема, как подводить итоги.
Ребята, которые заканчивали школу, спрашивали, почему им не дают никакого диплома, да и вообще, было бы хорошо подводить итоги. Мы стали выдавать им диплом, предупреждая ребят, что никаких юридических прав этот диплом не даёт, он годится только на то, чтобы повесить его над кроватью. Но тем не менее, потом оказалось, что некоторые провинциальные вузы спрашивают у ребят, не заканчивали ли они заочную школу, и относятся к этим дипломам очень серьёзно, а когда была бальная система приёма, они даже балл начисляли за окончание ВМШ.
В общем, у заочной школы появилась репутация серьёзного образовательного учреждения, некоторые спрашивали, а почему дети получают диплом заочно, а может быть, занимается брат, дядя или папа, но мы говорили: пожалуйста, пусть занимается папа, но тогда ребенок сам себя обманывает.
Потом в заочную школу пришли к нам биологи с факультета спросили, не стоит ли создать и биологическое отделение, так постепенно возникли отделения биологии, потом филологии, потом физики, потом химии и даже два отделения, которых в школьной программе нет, это отделения права и экономики. В таком составе – 8 отделений, школа существует и сейчас.
И сейчас официальных дипломов не выдаёте?
Нет, официальных дипломов нет. Возникли подобные школы, возникло движение заочного дополнительного образования, сейчас солидные заочные школы существуют при Новосибирском университете, при целом ряде управлений образования: в Брянске, Костроме, Кирове и т.д, этих заочных школ стало много, и теперь можно говорить о некой системе заочного образования. Хотя уровень у них разный.
А эти заочные школы общаются между собой и составляют нечто целое?
Пока нет такой организационной системы, но, конечно, они сообщаются, и мы проводим какие-то конференции, так что это уже стало формой работы со школьниками.
Куда поступают ваши выпускники, поступают ли в МГУ?
В МГУ поступает меньшинство, потому что дорого, теперь эта проблема стоит перед провинциальными ребятами, и родители побаиваются в другой город посылать, но там, порой существует мнение, что в Москве просто опасно жить и проч. Ну по разным причинам, главные, конечно, материальные, но после заочной школы активно поступают в свои вузы, в свои университеты. Мы ведём частичный учёт выпускников, и действительно, большинство из них продолжает образование, так что ВМШ – это толчок к высшему образованию.
Вы уже не испытываете тенденции к расширению заочной школы?
Сейчас заочная школа переходит, не без скрипа, поскольку нужны вложения, на дистантную форму обучения. Мы работали с помощью почты, на бумажных носителях, мы присылали брошюру и получали от ребят тетрадочку, но сейчас даже и в провинциальных школах довольно быстро появляются компьютеры, появляется интернет, и, значит, возможность хотя бы частично заменить бумажные носители на современные.
Поэтому мы переводим наши задания на компьютерную основу, это довольно дорогое удовольствие, нужны соответствующие специалисты, но постепенно мы это делаем и даже получили грант международного банка, и он как раз целевой, предназначен для перевода нашей продукции в электронную форму, а за 40 лет накопилось, конечно, огромное количество пособий.
Конечно, хотя все в один голос говорят, что заниматься только с экрана компьютера довольно трудно, и есть особое удовольствие и психологические достоинства для человека, читающего настоящую книгу, – легче воспринимать материал, а вот комбинированная система занятий очень полезна, она ускоряет связь. К сожалению, у нас в стране письмо идёт до месяца, 2-3 недели обязательно, пока ребёнок пошлёт выполненное задание, пока получит ответ, а мы ведь рецензируем все работы, пишем, что удачно, что неудачно, что нужно выправить, и существует такая норма, что если ученик получил тройку, то он может исправить работу – получить четвёрку, и мы его всячески поощряем. Представляете, сколько времени пройдёт, пока ребячья работа 2 раза обернётся туда-сюда, месяца полтора-два, как минимум, ребенок часто забывает то, что он сделал, за этот срок. А с помощью такой комбинированной системы занятий, конечно, можно очень ускорить процесс. И потом бывает, что у ребят возникают вопросы, они могут по электронной почте задать их и быстро получить ответ. Это необходимо, так что мы сейчас в процессе перестройки.